KnigaRead.com/

Генри Филдинг - Амелия

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Генри Филдинг - Амелия". Жанр: Прочее издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Пускай это покажется смехотворным, но мне нередко приходило на ум, что некоторые из наших мелких должностных лиц, состоящих на государственной службе, назначаются именно таким образом. Начать хотя бы с самого низкого ранга – со стражников в нашей столице, чья обязанность – охранять ночью улицы от воров и грабителей; такая должность требует по крайней мере физической силы, а ведь их набирают из тех несчастных престарелых и тщедушных людей,[12] которые вследствие своей немощи не могут добывать себе пропитание трудом. Эти люди, вооруженные только палкой, которую кое-кому из них и поднять-то не под силу, должны охранять жизнь и дома подданных его величества от нападений банд молодых, отважных, дюжих, отчаянных и хорошо вооруженных головорезов. Поистине

Que non viribus istis
Munera convenient.[13]

Ничуть не удивительно, что несчастным старикам приходится спасаться от злоумышленников бегством, удивительно только то, что им удается унести ноги.

Чем выше ранг рассматриваемых нами чиновников магистрата и судей, тем, вероятно, менее такого рода изъяны бросаются в глаза. Однако судья мистер Трэшер, к которому привели упомянутых выше задержанных, был в качестве блюстителя законов все же несвободен от кое-каких мелких недостатков. Признаюсь, я склонен был иногда считать, что должность мирового судьи требует хотя бы некоторого знания законов и вот по какой простой причине: ведь по каждому представленному на его рассмотрение делу он должен выносить приговор и поступать в соответствии с законом. Но поскольку законы изложены в огромном количестве книг, причем одни только законодательные акты, относящиеся к ведению мирового судьи, могут составить по меньшей мере два объемистых тома in folio, a та часть судопроизводства, которая основана на обычном праве, насчитывает более сотни томов, я поистине не в силах уразуметь, как можно приобрести соответствующие познания, не утруждая себя чтением; тем не менее, мистер Трэшер в юридические труды отродясь не заглядывал.

Отсутствие начитанности, что и говорить, недостаток, но если бы дело ограничивалось лишь этим, тогда еще куда ни шло: ведь, когда спор представлен на суд простого невежества, возможность справедливого или несправедливого решения всегда остается одинаково вероятной. Однако к огорчению своему я должен заметить, что у мистера Трэшера истина подчас оказывалась в куда менее завидном положении и у стороны неправой было нередко пятьсот шансов против одного перед лицом этого судьи, который даром что понятия не имел о законах Англии, зато неплохо разбирался в законах природы. Он прекрасно усвоил основополагающий принцип, столь ревностно отстаиваемый премудрым Ларошфуко[14] в его изречениях, где так усердно внушается необходимость себялюбия и каждого человека учат считать себя центром притяжения, к которому должно притягивать все, что только возможно. Говоря начистоту, поведение судьи бывало беспристрастным только тогда, когда он совсем ничего не мог выжать из обоих тяжущихся.

Таков был блюститель закона, на чей устрашающий суд констебль мистер Гоутубед привел в вышеозначенный день злоумышленников, задержанных, как уже говорилось, ночной стражей за разного рода нарушения общественного спокойствия.

Первый преступник, чье злодеяние подлежало разбирательству, являл своим видом призрак, столь устрашающий, какой едва ли мог представиться даже воображению убийцы или сочинителя трагедии. Истец, обвинявший этого несчастного в нанесении ему побоев, отличался не в пример более крепким сложением; правда наружность обвиняемого выдавала его несомненное участие в драке: одежда была вся в крови, однако запекшиеся раны на голове достаточно ясно указывали на источник излившихся потоков, тогда как истец ухитрился выйти из схватки без малейшей царапины. Судья спросил обвиняемого, с какой целью тот нарушил мир во владениях короля.

– Клянусь шестью, – ответил обвиняемый, – я всей душой люблю короля и, верьте слову, в мыслях не держал хоть что-то у него нарушить; а вот этот человек, клянусь шестью, нанес мне удар по макушке, ну а уж если его палка не снесла удара, я тут не причем, как Бог швят.

Он предложил вызвать свидетелей, готовых опровергнуть возведенный на него поклеп, но судья тут же оборвал его, заявив:

– Твой выговор, мошенник, изобличает твою вину. Ведь ты ирландец, и этого для меня достаточно.

Второй преступницей оказалась несчастная женщина, которую стражники задержали, приняв за уличную женщину. Ей вменялось в вину пребывание на улице после полуночи; на этом основании стражник объявил, что считает ее обычной шлюхой. Задержанная сказала в свое оправдание (и это была сущая правда), что она служанка у владелицы небольшой лавчонки и что хозяйка, собираясь вот-вот разродиться, послала ее за повитухой; все это могут подтвердить их соседи, если только ей позволят послать за ними. Судья поинтересовался, почему она не сделала этого раньше, на что служанка ответила, что у нее нет при себе денег и она не могла поэтому воспользоваться услугами посыльного. Обрушившись на бедняжку с оскорбительной бранью, судья провозгласил, что она нарушила закон, запрещающий проституцию, и велел отправить ее на месяц в исправительный дом.[15] Затем к нему подвели мужчину и женщину, молодых и разодетых по моде, относительно которых человек чрезвычайно почтенной наружности показал под присягой, что застал их при обстоятельствах,[16] каковые мы не решаемся описать здесь с такими же подробностями, с какими он сделал это перед судьей, причем последний, заметив, что его письмоводитель усердно ему подмигивает, с большим жаром отверг всякую возможность со своей стороны поверить столь неправдоподобному происшествию. Он распорядился немедленно отпустить молодую пару и уже собирался было безо всяких доказательств препроводить обвинявшего их человека в тюрьму как лжесвидетеля,[17] однако письмоводителю, выразившему сомнение в том, обладает ли мировой судья таким правом, все же удалось его разубедить. Судья было заспорил и сказал, что он «собственными глазами видел человека, выставленного за лжесвидетельство у позорного столба, и даже, более того, – знавал человека, угодившего за это в тюрьму, а как бы он туда угодил, если бы его туда не препроводили?»

– Что ж, сударь, может так оно и было, – ответствовал письмоводитель, – но только один весьма поднаторевший в законах стряпчий говаривал мне, будто человека нельзя отправить в тюрьму за лжесвидетельство, прежде чем присяжные решат предать его суду, и причина, я думаю, в том, что лжесвидетельство не есть нарушение общественного порядка, если только присяжные не сочтут его таковым.

– Пожалуй, что и так! – воскликнул судья. – Ведь лжесвидетельство это всего лишь словесное оскорбление, а одной брани, чтобы выписать ордер на арест, и вправду маловато, разве только вписать туда: при скандале, дескать, было учинено бесчинство.[18]

Итак, почтенного свидетеля уже собирались было отпустить с миром, но тут обвиненная им молодая особа объявила, что он несколько раз обозвал ее шлюхой и она охотно подтвердит это под присягой.

– Вот как, значит вы готовы на это, сударыня? – вскричал судья. – Немедля приведите ее к присяге, а вы, констебль, придержите этого человека, пока мы выписываем ордер на арест; ну, теперь уж ему не отвертеться.

Все это мигом было исполнено, и незадачливого свидетеля за отсутствием поручителей препроводили в тюрьму.

Затем настал черед молодого человека по имени Бут: он обвинялся в том, что напал на стражника во время исполнения тем служебных обязанностей и разбил его фонарь. Нападение засвидетельствовали два очевидца, а в качестве дополнительного вещественного доказательства были предъявлены заблаговременно припасенные на случай такой надобности обломки разбитого вдребезги фонаря. Заметив, что одежда преступника довольно изношена, достойный судья вознамерился было без лишних расспросов отправить его в тюрьму, однако после настоятельных просьб обвиняемого согласился в конце концов выслушать его оправдания. Молодой человек принялся объяснять, как все обстояло на самом деле: по дороге к дому, где он снимает жилище, он увидел, как два человека жестоко избивали на улице третьего, не раздумывая, вмешался в драку, пытаясь помочь тому, кто подвергся столь неравному нападению. Подоспевший стражник задержал всех четверых и тотчас отвел в арестантскую, а там двое нападавших, оказавшиеся людьми состоятельными, нашли способ уладить дело и были отпущены констеблем, он же не смог добиться для себя такой милости, поскольку в карманах у него пусто. Злоумышленник решительно отрицал свое посягательство на стражника и торжественно заявил, что ему сулили освобождение в том случае, если он уплатит полкроны.

Хотя голословные утверждения преступника никоим образом не могут служить опровержением данных под присягой показаний его обвинителя, показания молодого человека имели столь прямое касательство к делу, а в голосе его звучала такая искренность и правдивость, что обладай судья проницательностью или хотя бы самой скромной толикой любого из других необходимейших для всех отправляющих правосудие качеств, он потрудился бы подвергнуть стражников перекрестному допросу или по крайней мере удовлетворил бы просьбу ответчика дать ему время, чтобы он мог послать за другими свидетелями из числа тех, кто присутствовал при драке, однако судья не сделал ни того, ни другого. Говоря коротко, мистер Трэшер питал слишком большое почтение к Истине, дабы предположить, что она может предстать и в рубище, и он никогда не пятнал свои возвышенные понятия об этой добродетели недостойными мыслями о бедности и несчастье.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*