Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем
Юрий Липовский - В Хангай за огненным камнем краткое содержание
Эта книга — увлекательное путешествие в Центральную Монголию, в Хангай, — в край суровых гор и недавно уснувших вулканов. В ней в живой и образной форме повествуется об истории открытия огненного камня — граната, хризолита и лунного камня. Рассказывается в ней и об их свойствах, условиях образования и нахождения. Много в книге легенд и историй о камнях-самоцветах, изложенных романтично и увлекательно. Рассчитана на широкий круг любителей камня и специалистов-геологов.
Ю. О. Липовский
В Хангай за огненным камнем
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Ответственный редактор С. С. Савкевич
Рецензенты Н. А. Маринов, Р. А. Хасин
ПРЕДИСЛОВИЕ
Расположенная в центре гигантского Азиатского материка, Монголия издавна и неизменно привлекала внимание русских исследователей, в особенности географов и геологов. Широко известны труды Н. М. Пржевальского, Г. Н. Потанина, П. К. Козлова, В. А. Обручева, И. П. Рачковского, Э. М. Мурзаева, И. А. Ефремова и многих других, посвященные исследованию этой страны. В 30—50-е годы текущего столетия началось систематическое и разностороннее изучение геологии и полезных ископаемых Монгольской Народной Республики, в котором помимо монгольских специалистов деятельное участие принимал большой отряд советских геологов и ученых. В результате этих работ на территории Монголии были выявлены многочисленные месторождения различных полезных ископаемых и в их числе разнообразные цветные камни. Особое промышленное и научное значение имеет открытое в 1973 г. в Хангае крупное месторождение драгоценных камней — пиропа (огненного камня), хризолита, лунного камня, — обладающих высокими ювелирными качествами. Этими открытиями был блестяще подтвержден научный прогноз академика А. Е. Ферсмана, сделанный более полувека тому назад. Автор книги «В Хангай за огненным камнем» — геолог Ю. О. Липовский — один из первооткрывателей этого и ряда других месторождений самоцветов Монголии.
В предлагаемой вниманию читателей книге проливается свет на природу молодых вулканов Монголии, особенности генезиса целой ассоциации драгоценных камней, их поисковые признаки, что имеет немаловажное научное и прикладное значение. Наряду с этим в интересной и занимательной форме описываются романтика экспедиционной жизни и поиска, сопутствующие им приключения, природа одного из красивейших районов Монголии — Хангайского нагорья, встречи с людьми, населяющими этот край, а также легенды и поверья о самоцветах, живущие в народе. Книга, содержащая большое число интригующих заголовков, написана образным литературным языком и читается с большим интересом. Следует отметить, что цветные камни Монголии описаны лишь, и то очень коротко, академиком А. Е. Ферсманом в монографии «Драгоценные камни СССР», а также автором книги в разделе «Цветные камни» трехтомной монографии «Геология Монгольской Народной Республики». Учитывая сказанное, издание массовым тиражом научно-популярной книги Ю. О. Липовского, — первой в своем роде, — можно только приветствовать. Несомненно она найдет своего читателя как у нас в стране, так и в братской Монголии.
Доктор геолого-минералогических наук
Лауреат Государственной премии СССР
Р. А. Хасин
Глава первая
ТАЙНА МОНГОЛЬСКОГО ПИРОПА
«Мы с особым интересом обращаем внимание на скопление прекрасного пиропа и оливиновых бомб в базальтах Внешней Монголии, где таким образом намечается новая область большого значения».
А. Е. Ферсман«Одним из весьма популярных драгоценных камней является пироп. Его название образовано от греческого слова „пиропос“ — огненный».
Г. Банк«Первое место среди малиново-красных камней занимает карбункул,[1] называемый так потому, что он напоминает огонь».
Плиний СтаршийПрогноз А. Е. Ферсмана
В небе гасли последние краски, и сумерки ниспадали на город легким призрачным покрывалом. Незаметно густея, они окутывали своей эфемерной голубовато-серой тканью кроны высоких деревьев, крыши домов и золоченые купола. Сумрак заполнял и просторный кабинет с уходящими во тьму длинными рядами книжных полок. Не зажигая света, Ферсман продолжал сидеть, в задумчивости откинувшись на спинку мягкого кресла. Он любил эти вечерние часы, и в особенности ночную тишину своего кабинета. Именно в то время, когда смолкали все звуки, неутомимая мысль уводила его в далекие края, будила воспоминания и зарождала в сознании четко сложившийся и глубоко прочувствованный творческий замысел. Вот и сейчас какие-то новые чувства, глубокие и сложные, наполняли все существо ученого. Его уже звали суровые хибинские тундры — эта «окаменелая сказка природы», притягивающая к себе с какой-то властной, необъяснимо растущей с каждой экспедицией силой.
Время неумолимо подгоняло, его всегда не хватало, и Ферсману приходилось не только переосмысливать заново уже пережитое, но и заглядывать в будущее — мечтать и претворять свои самые смелые мечты в жизнь. Взгляд ученого невольно скользнул по рабочему столу и остановился на пухлой папке — рукописи его книги. Эта монография, посвященная драгоценным и цветным камням, была начата Александром Евгеньевичем еще в суровом 1918 году, писалась с бесконечными перерывами, хотя и владела его умом и сердцем почти постоянно. Теперь многолетний труд, казалось, был практически завершен, и Ферсман боролся с искушением поставить на нем точку. Он встал и, заложив руки за спину, стал медленно ходить но комнате, мысленно перебирая все написанное в этой дорогой для него и глубоко пережитой книге. Чередой проходили перед ним ее разделы и главы, расположенные в строгой и определенной последовательности, подобно образцам в минералогической коллекции.
Ученый рассказывал в своей книге о замечательных дарах природы — самоцветах, об естественных геологических условиях и процессах их образования. Детально описывал он районы, где группируются отечественные самоцветы, — Урал, Алтай, Забайкалье, Крым, Туркестан, столь памятные по многочисленным поездкам 1912–1921 годов. За воспоминаниями дорогих его сердцу мест и любимых им картин самоцветов мысль неотступно приводила к одному и тому же определению научно обоснованных критериев, которые могли бы помочь целенаправленно вести поиск самоцветов в различных уголках нашей страны. В актуальности таких изысканий Ферсман не сомневался: цветной камень был и оставался неотъемлемым элементом культурного развития человечества, его значение определяется отнюдь не денежной стоимостью и приписываемыми ему свойствами. Истинная ценность камня иная — скорее духовная, чем материальная, призванная пробуждать и воспитывать в людях чувство прекрасного. Радостно было сознавать, что с каждым годом самоцветный камень приобретал все большее значение. Подтверждением тому было создание специализированного треста «Русские самоцветы», организовавшего на Урале постоянную добычу синего корунда, яшмы и других цветных камней. Все планомернее и шире вели свои изыскания экспедиции Академии наук, включившие в объект своих исследований и самоцветы. Сколько интересных сведений привезли участники этих экспедиций из Саян с их неповторимыми нефритом и фиолетово-синим лазуритом! Какие удивительные мраморные ониксы были обнаружены в Туркестане! И, наконец, совершенно неожиданные, любопытные данные были получены о территории почти неизученной Монголии.
Все результаты этих экспедиций были учтены Ферсманом в его работе — все, кроме данных по Монголии. А там, судя по всему, находился новый, исключительно богатый самоцветами район. Не переставая ходить по комнате, Ферсман пытался разрешить охватившие его сомнения: может ли он сейчас оставить без внимания монгольский регион и не включать его в свою работу, посвященную самоцветам Советского Союза? О, нет! Скорее всего, нет! Ведь соседняя Монголия тесно связана с нашей страной, с Сибирью, не только в геологическом, но и в культурно-историческом отношении. Еще издавна Европе была известна любовь монголов к цветному камню, но совершенно не ясны были происхождение этих камней и история их разработок. Теперь, когда в Монголии победила народная революция, начнется изучение и освоение ее природных богатств. Значит, задача ученого, его прямой долг — оценить возможности минерально-сырьевой базы братской страны. Ведь одна из величайших задач науки и состоит в том, чтобы своевременно предсказать и предвидеть.
Мысленно взор Ферсмана обратился к картинам Забайкалья, к границам с Монголией, где с геологической и геохимической позиций выделяется обширная полоса байкальского простирания, являющаяся носительницей драгоценных камней в Борщовочном и Адун-Чолонском хребтах. Эта полоса, связанная с глубинными дислокациями земной коры и внедрившимися по ним гранитным интрузиям, не обрывается у границы с Монголией, а уходит в глубь страны — в бассейны Онона и Керулена и доходит до самой Урги.[2] Здесь можно ожидать открытия месторождений пневматолитического происхождения — аквамарина, топаза, турмалина, флюорита.
Погружаясь в неторопливые раздумья, ученый снова опустился в кресло, призывая память восстановить все факты, связанные с самоцветами далекой Монголии. Да, ему уже доводилось видеть монгольские топазы — то золотисто-желтые, напоминающие наши из Адун-Чолона, то нежно-голубые — совсем как в копях Мокруши на Урале. Их доставил в Минералогический музей Академии наук в 1915 г. В. Москвитинов, работавший тогда переводчиком русской миссии в Урге. По его словам, месторождение топазов находилось в 50 верстах к востоку от Урги и на нем наряду с топазами добывали дымчатый кварц для изготовления очков. Но самые интересные данные неожиданно всплыли в начале 1917 г., когда один монгол доставил в Екатеринбург для продажи партию драгоценных камней. Среди них были уже знакомые топазы, разноцветные флюориты, голубовато-зеленая бирюза, дымчатые кварцы и, наконец, самые экзотические камни — пироп и хризолит.
