Вадим Панов - В круге времен
– Внешне?
Мужчины громко рассмеялись.
На самом деле спутать лысого, как станковый огнетушитель, и такого же мощного Тыца с шасом не представлялось возможным. И вторая пара рук, которую владелец «Неувязки» мороком скрывал от обычных челов, играла здесь не самую главную роль. Тыц был на голову выше самого рослого шаса, являлся счастливым обладателем круглого, а не удлиненного лица и серых глаз, которых у носатых подданных Темного Двора отродясь не наблюдалось. Добавьте к этому подтянутую, несмотря на давнюю отставку, фигуру, плавные движения бойца, мягкий прищур профессионального охотника, и вы поймёте всю глубину отпущенной гостем шутки.
– Ты вроде тоже не бедствуешь?
– Твоими молитвами, дружище.
– Я читать не умею.
– А что ты всё время бормочешь под нос?
– Деньги пересчитываю.
– Я же говорю: шас.
– После пластической операции.
И снова – легкий, ненатянутый, но и не беззаботный смех. Главный разговор ещё предстоял, и мужчины пользовались возможностью слегка расслабиться.
– Как дети?
– Отлично. Твои?
– Передавали тебе привет.
– Помнят ещё?
– Ты редко бываешь на Алтае.
– Не хочу надоедать.
– У тебя не получится.
Андрей Ризнык выглядел так, как должен выглядеть наёмник в отставке: чуть раздобревшим, но всё ещё предельно опасным, как танк, нарастивший себе лишний слой динамической защиты: возможно, скорость уже не та, но лучше держаться от него подальше. Объемистая фигура играла с теми, кто ничего не знал о Ризныке, злую шутку: незнакомцы принимали Андрея за воина, но в действительности он был весьма хорошим колдуном и в свое время прославился в Тайном Городе не столько силой, сколько умом и хитростью.
Однако время это прошло, и появление старого друга вызвало у Тыца обоснованную настороженность.
– Выглядишь беспокойным, – произнес хван, разливая по пиалам ароматный чай. – И немного подгоревшим.
– Лето. – Ризнык потер красноватый лоб.
– Ты подгорел не здесь.
– По-прежнему наблюдательный?
– Ты меня проверяешь?
– Отмечаю неизменность некоторых вещей.
– Моя наблюдательность не вещь, а врожденное свойство.
– Хочешь поговорить о себе?
– Хочу сказать, что приготовил расслабляющий чай, а нужно было – развязывающий язык.
Травницы Тыца умели смешивать гербарии самыми причудливыми способами, добиваясь едва ли не любого результата без магии и агрессивной химии. Чай из «Алтайской неувязки» мог успокоить, придать сил, усыпить, развеселить – палитра была широчайшей. С друзьями старый хван не позволял себе лишнего, но упоминание выведывающего тайны напитка показало, что Тыцу надоело ходить вокруг да около.
– Несколько часов назад я встречался с… – Андрей на мгновение запнулся, – встречался с деловым партнером.
– И сразу ко мне? – Четырехрукий широко улыбнулся. – Ты тоже не меняешься: решения принимаешь весьма оперативно.
За пределами Алтая хваны земледелием не занимались, полностью посвящая себя опасной, но хорошо оплачиваемой профессии наемного убийцы. И именно такого рода дела обсуждались, как правило, в уютных чайных комнатах «Алтайской неувязки». Сам Тыц от работы «в поле» отошёл лет десять назад, но опыт и широчайшие связи не позволили ему вернуться на Алтай: сородичи убедили стать правой рукой Фета.
– Специально для тебя, старина, я уговорю Мубу поработать за половину обычного гонорара…
– Увы, дружище, я приехал по другой причине, – вздохнул Андрей. – Всё гораздо серьёзнее.
– Что может быть серьёзнее необходимости отправить неправильного делового партнера в длительное путешествие навсегда?
– Дурацкая затея, которая всех поставит на уши.
Ответ сказал Тыцу, что Ризнык уже решился, а потому следующая его фраза прозвучала мрачно:
– Или уложит в землю.
– Ты смотришь в корень, – легко рассмеялся Андрей.
– Поскольку знаю, что ты вкладываешь в понятие «дурацкая затея».
– Не забыл?
– С тобой было весело. По-дурацки весело, не так, как с другими. – Хван прошептал короткое заклинание, и на столике появился горячий чайник – обычная обслуга в чайной не предусматривалась, – вновь налил напиток себе и гостю, после чего напомнил: – Ты в завязке.
– Бывших забияк не бывает, – парировал Андрей.
– Десять лет ты сидел тихо… Спящий тебя разруби, ты даже на большую войну наплевал, хотя тогда зелёные могли тебя простить.
– Я не собираюсь просить у них прощения, – жёстко ответил чел. – А в понятие «дурацкая затея» на этот раз вложено: «предложение, от которого невозможно отказаться». Большая война на его фоне – полная ерунда.
– Твой выбор? – уточнил хван. – Или тебе его навязали?
– Мой выбор, – твёрдо заявил Ризнык.
– Говори.
– Ты скажешь, чтобы я сдался Великим Домам.
– Ты плохо меня знаешь?
– Я встречался с Яргой.
– Сдайся Великим Домам.
– Хороший чай.
– Семейный рецепт.
Следующую пиалу они выпили в полном молчании. Каждый думал о своем. Андрей – о том, что Тыц стал бы идеальным напарником. Хван – что трудно сходить с ума на старости лет.
– Чем он тебя взял? – поинтересовался наконец четырехрукий.
– Знающие Выселки.
– Серьёзная тема?
– Могу рассказать.
– Расскажешь, конечно, куда ты денешься. – Тыц выдержал многозначительную паузу. – Человские заморочки?
– А чьи же ещё?
– Ты всегда был за челов…
– Странно, да?
– Какие последствия?
– Тайный Город не исчезнет. Великие Дома не попадут в рабство. Всё останется как есть, только встанет на уши.
– Нас распнут?
– Уже есть «мы»? Я думал, тебя придется уговаривать.
– Я ведь буду наёмником, не так ли?
А значит, ответственность за любые действия хвана целиком и полностью ложится на заказчика. То есть на Ризныка. Этим вопросом Тыц определил условия своего участия: он готов рискнуть жизнью, но не более.
– Ты будешь наёмником, – тщательно скрывая радость, подтвердил Андрей.
Однако допрос не закончился.
– Прежде чем продолжать, скажи, чего опасаться? – потребовал хван.
– Ярга надеется, что воскрешение Выселок приведет к войне внутри Тайного Города, но я уверен, что Великие Дома смогут найти с ними общий язык.
– Однако сообщество с тобой не согласно.
– Великие Дома видят зло во всём, что исходит от Ярги. И не захотят возрождения Выселок.
– Спящий их разорви… Тут нужно крепко подумать.
Тыц почесал в затылке, затем прошептал очередное заклинание, и остывший чайник с чашками сменили накрытая салфеткой тарелка и два граненых стакана, до краев наполненных прозрачным медицинским спиртом. Андрей тихонько выдохнул, но промолчал – отказываться от этого угощения принято не было. Хван извлек из кармана малюсенький хрустальный флакончик и осторожно, как величайшую драгоценность, добавил в каждый стакан по три капли «горного сиропа». Его делали из стеблей и листьев Золотого Корня, и делились «сиропом» только с самыми лучшими друзьями.
Спирт в стаканах стал оранжевым и потерял запах.
– Помнишь, как закусывать?
– Моченым яблоком.
– Верно, – улыбнулся четырехрукий, сдергивая салфетку. На тарелке, естественно, оказались готовые к употреблению яблоки. – Твое здоровье, Андрей!
– Твое здоровье, Тыц!
Но поднятый стакан замер у груди.
– О чем ты сейчас думаешь? – неожиданно и резко спросил хван.
– Мы достаточно пожили, чтобы рискнуть ради других, – спокойно и быстро ответил чел.
– Хорошо сказал, – одобрил Тыц.
– Или же я рехнулся.
* * *Бар «Три педали»
Москва, улица Большая Дмитровка, 13 июня, понедельник, 01:21
– Тужься, придурок! Тужься!
– Коряга, ты сумеешь!
– Коряга, борись!
– Баллон! Старайся!
– Я стараюсь!
– Не отвлекайте придурка! Тужься!
– Я тужусь!
– Ты как назвал уйбуя?
– Потом поймешь, дебил!
– Я?!!
Один из самых знаменитых баров Тайного Города – «Три педали» давным-давно облюбовали игроки всех мастей, типажей и наклонностей, верные адепты Его величества Азарта, делающие ставки даже на количество съеденных за завтраком круассанов. Через Интернет или по телефону в «Педалях» не работали принципиально: здесь ориентировались на живые эмоции, на тех, кто тратит не только деньги, но и время, желая глотнуть настоящего, неоцифрованного адреналина. Шеренги мониторов демонстрировали все мало-мальски интересные состязания, включая финалы районных первенств поедания гамбургеров и чемпионат мира по скоростному перекрашиванию брюнеток в блондинок; шеренги прожженных букмекеров принимали любую ставку, начиная с дилетантской десятки и заканчивая профессиональными миллионами; а когда текущие состязания недостаточно «цепляли», в дело развлечения посетителей вступали приглашенные маги, на ходу изобретающие самые странные пари.
Сейчас, к примеру, колдуны пытались вырастить на генетически девственных головах Красных Шапок по одной кудрявой пряди чёрных как смоль волос длиной не менее пятнадцати дюймов. А поскольку победитель получал десять процентов банка, уже составившего двести тысяч наличными, старались волшебники на совесть.
